Один молодой лейтенант правда не выдержал:

— Адмирал, сэр, но ведь на борту наверняка остались наши, — выдавил он дрожащим голосом. — Отменяя прицельный огонь, мы обрекаем «Йорктаун» на гибель. Он первым стоит на пути плазмы орудий!

— Я это прекрасно вижу и не просил говорить мне очевидное! — Дрейк подскочил к бедняге лейтенанту на своей хромой ноге и уставился на того, выпучив глаза. — Выполнять приказ, лейтенант! Вы меня услышали⁈

— Да, сэр…

— Тогда закройте рот и делайте то, что от вас требует командующий!

— Есть, сэр… Прицельный огонь прекратить…

— Нет на борту «Йорктауна» наших парней, — сказал, немного успокоившись, адмирал Дрейк. — Русские морские пехотинцы никого не жалеют во время абордажа… Поэтому не переживайте, крейсер сейчас представляет из себя пустую консервную банку, которая лишь мешает разделаться с «раски»…

«Короткая нога» бессовестно лгал юному лейтенанту, потому как, во-первых, точно не знал, остались ли на борту «Йорктауна» люди из экипажа, а во-вторых, говорил абсолютную неправду о российских морских пехотинцах, сравнивая их с головорезами. Наши морпехи ни разу не запятнали себя подобными действиями, такими как — тотальная зачистка корабля противника…

В рукопашной схватке во время захвата вражеского корабля случалось всякое, но уничтожались лишь те члены экипажа, кто оказывал сопротивление и не желал сдаваться. Никаких вырезанных поголовно команд за нашими штурмовиками не числилось. Вот за османскими янычарами это водилось, за пехотой других государств это водилось, были случаи, что и американские морпехи и десантники были уличены в подобном, но о русских сейчас Дрейк распространял грязную ложь.

Возможно, он проецировал действие нашей пехоты на себя и своих парней, ничуть не сомневаясь, что русские поступили бы точно так же, как и его «котики». Возможно, командующий просто пытался снова заглушить собственную совесть, а для этого очень подходит метод, когда намеренно принижаешь человеческие качества врага, стоящего перед собой. Согласитесь, гораздо легче убивать и оправдывать убийство, когда ты видишь напротив себя не людей, а звероподобных существ…

Что касается «Йорктауна» то и здесь Дрейк был неправ. На борту захваченного Козицыным тяжелого крейсера в действительности были американцы. Большая часть его экипажа во время штурма предпочла сдаться в плен и сейчас находилась в нескольких закрытых отсеках своего же корабля. Поэтому Итан Дрейк, давая приказ открыть огонь по «Йорктауну», лично подписывал приговор этим людям и был прямым виновником их гибели. Да, командующий точно не знал, находится ли кто-либо на борту крейсера, но думаю, что обладая огромным военным опытом, догадывался, что корабль попросту не мог быть пустым. Это он неопытному зеленому лейтенанту из своего штаба может пудрить мозги и рассказывать небылицы. Всем кто хоть немного нюхал плазмы импульсных пушек и сражался в узких коридорах палуб, было понятно, что по крайней мере часть команды захваченного вымпела продолжает находиться на борту…

Тем не менее, вся мощь артиллерии линкоров 6-го флота, по приказу командующего была направлена на «Йорктаун». Несколько артиллерийских расчетов не решились стрелять, но это было и не важно. Огромный поток плазмы врезался в корпус американского корабля и стал планомерно разрушать его защитную обшивку. Для Дрейка в данный момент «Йорктаун» был уже не кораблем, а препятствием на пути к победе.

Командующий посмотрел на таймер, отсчитывающий минуты до следующей активации генератора поля портала. На табло светилась цифра 7:43. Всего меньше восьми минут и Козицын начнет переход в «Бессарабию»! Этого Дрейк допустить не мог… Каким чудом вообще русские продержались более получаса в этом аду?

* * *

— Они там что, совсем с ума посходили, уничтожать свой же корабль⁈ — Василий Иванович недоумевал, переговариваясь с сыном по видеосвязи. — Хотя после того, что вытворил Дрейк, когда нарушив слово, напал на нас, я уже ничему не удивляюсь… Беспринципный ублюдок! Сколько там народа?

Козицын задал вопрос командиру «Сисоя Великого», имея в виду, сколько пленных американских моряков находится в данный момент времени на трофейном «Йорктауне».

— Примерно сто сорок, — ответил Артем Васильевич, — почти три четверти экипажа. Эти ребята не очень-то хотели сражаться за корабль, и моим штурмовикам много времени не понадобилось, чтобы взять американский крейсер на абордаж.

— Не переводил их на «Сисой»? — снова осведомился адмирал о тех же военнопленных.

— Нет, бать, не до них было, — отрицательно покачал головой Козицын–младший, обреченно наблюдая, как плавится на глазах несчастный «Йорктаун». — Все заперты в технических отсеках, а там даже средств индивидуального спасения нет… Хотя будь у них скафандры, они бы тоже не помогли, ведь минуты через две крейсер просто раствориться как в кислоте, от такого потока плазмы!

— Да, здесь скафандр не поможет, — грустно согласился командующий, о чем-то думая и посматривая на таймер активации перехода. — Ну что сынок деваться некуда, давай уводи бедолаг… А то, как-то не по-человечески получается…

— Спасибо, бать, я сам хотел у тебя просить разрешения, но ты меня опередил, — обрадовался каперанг. — Время как раз еще есть…

На глазах американских канониров, ведущих непрерывный огонь по «Йорктауну», произошло необъяснимое. Русский линкор «Сисой Великий» медленно вынырнул из-под трофейного крейсера, деактивировав перед этим магнитные тросы, на которых удерживал его, и встал перед американским кораблем на линии сосредоточения огня. Весь поток разрушительной плазмы сразу был перенаправлен на русский линкор, а полуразрушенный к этому моменту «Йорктаун» получил тем самым по крайней мере несколько минут передышки…

Сразу после этого, линкор «Бородино» присоединил тросами теперь уже к своему корпусу трофейный крейсер…

— Так, ну хоть здесь душа будет спокойна, — устало, но удовлетворенно произнес Василий Иванович, когда ему доложили, что команда с «Йорктауна» не пострадала, и все пленные остались живы, до ангаров, где они находились, плазма добраться не успела. — Елена Николаевна, начинай потихоньку отводить призовой корабль поближе к порталу… Время активации уже подходит…

— Господин вице-адмирал, кольцо перехода не резиновое, — покачала головой каперанг Соколова. — А у нас корабли, как вы знаете, не маленькие. Для прыжка поместятся как раз — два линкора и два крейсера, поэтому американец получается лишним…

— Ничего лишнего здесь нет, — улыбнулся адмирал, — посмотри, хороший корабль, пусть и продырявленный… Но это ничего, наши мастера его подшаманят — будет как новенький. Бывший «Йорктаун» еще послужит верой и правдой государю императору… Вот Дрейк будет рвать на себе волосы, когда увидит свой тяжелый крейсер в рядах Черноморского флота!

— Да к бесам этот крейсер! — нервничала Соколова. — Я же говорю, лишний он, не поместится в кольцо!

— Ты меня совсем за маленького держишь⁈ — незлобно пожурил свою подчиненную, вице-адмирал Козицын. — Я и без сопливых знаю размеры перехода, и сколько в него проходит кораблей различных габаритов!

— Ну, и⁈

— Не нукай! — лицо Василия Ивановича стало каменным. — Через четыре минуты, вернее, уже менее четырех, активируется портал и в него войдут, перечисляю для непонятливых: тяжелые крейсер «Баязет», линейный корабль «Бородино», флагманский тяжелый крейсер «Аврора» и трофейный «Йорктаун»… Это все…

— Как⁈ А «Сисой Великий»⁈ — широко открытыми глазами посмотрела на командующего, Елена Николаевна. — Как же он⁈ Там же ваш…

Каперанг не договорила, успев одернуть себя, даже несмотря на то, что ее переполняли эмоции от непонимания происходящего и вообще от нечеловеческой несправедливости…

— Отставить разговоры, — тут же пресек любую попытку возмущения старый седовласый адмирал, — выполнять приказание!

— Но, Василий Иванович…

— Вы услышали меня, госпожа капитан первого ранга⁈

— Да, господин вице-адмирал…

— Тогда рот на замок и исполняйте, — Козицын одновременно повернулся к своему старпому:

— Григорий Александрович, у пирса верхней палубы через две минуты должны стоять наши десантные модули и все имеющиеся в наличии морские пехотинцы…

— Слушаюсь, — без лишних слов кивнул старший помощник и принялся выполнять приказ.

— Вот как надо, — довольно произнес Козицын, наблюдая за четкими действиями своих офицеров, — учись Соколова, пока я жив…

— Василий Иванович, но все же объясните, — Елена Николаевна сделала еще одну уже робкую попытку.

— Некогда беседовать, — отмахнулся Козицын. — Что ты хочешь спросить? Почему «Сисой» остается? Ответ очевиден, только корабль класса линкор может еще несколько минут сдерживать поток плазмы с американских батарей по нам. Сейчас откроется портал и три корабля, чтобы в него войти, вынуждены будут развернуться